Дом-музей Александра Грина в Старом Крыму

На тихой улочке в Старом Крыму, в тени разросшегося сада с алычой и грецким орехом приютился крошечный дом - первое и единственное собственное жильё писателя Александра Грина за всю его многотрудную, полную поисков и скитаний жизнь. Здесь писатель, мучимый тяжёлой болезнью, ощутил долгожданное спокойствие и умиротворение. Свои "дом и мир". Александр Степанович умер тихим и светлым вечером 8 июля 1932 года, прожив в своём домике чуть более месяца.

Автор: Админ

Перед домом установлен бюст писателя, выполненной скульптором Татьяной Гагариной, которая родилась и выросла в Старом Крыму. Её работы мы еще увидим и в доме, и в городе. Прежде чем переступить порог дома, посмотрим на сад, где до сих пор растут и неплохо себя чувствуют несколько деревьев, которые ещё помнят Грина. Сразу за калиткой - усыпанная спелыми плодами алыча, глядя на которую Александр Степанович строил планы на будущее. Грин говорил: "Здесь я напишу столько произведений, сколько плодов бывает в урожайный год на этом дереве".

Автор: Админ

Сохранилась и раскидистая груша, рядом с которой сейчас установлена фигурка пса Кука. Когда-то его прототип терся о ноги Грина в книжной лавке в Феодосии. Щенка приютили, и вместе с Грином он переехал из Феодосии в Старый Крым. К слову, позже выяснилось, что Кук оказался девочкой, но менять кличку собаки не стали.

Автор: Админ

Жена писателя Нина Николаевна планировала устроить в домике музей сразу после смерти мужа, но все сложилось иначе. Только в 1960 году, уже после её кончины, дом Грина получил официальное право называться музеем.

После реконструкции дом вырос на 2 камня вверх, в нем появилось электрическое освещение и деревянный пол вместо земляного. Но расположение комнат и деление дома на мужскую и женскую половины остались неизменными. Вместе с писателем и Ниной Николаевной жила её мама.

В небольшой комнатке, служившей Гринам кухней, сейчас расположились работники музея. При Грине кухонные печи использовались только зимой, т.к. от них шли встроенные в стены трубы, за счет которых дом обогревался. Со времен Нины Николаевны на кухне остались стол, тумбы и вещи, расположившиеся на полочках. Вот поильник, из которого Нина Николаевна поила Грина горячим молоком с добавлением коньяка, когда он был уже настолько болен, что не воспринимал твердую пищу. А вот и чашечка из костяного фарфора с синим рисунком - любимая чашка писателя, из которой он пил только по большим праздникам. При переездах с одной съемной квартиры на другую Александр Степанович заворачивал её в тряпицу и прятал в бельевую корзину, чтобы с чашкой ничего не случилось.

Автор: Админ

На стенах и печи расположились картины крымского художника Владимира Авдеева. На них - гриновские города в окрестностях Севастополя, потому что, по мнению художника, Грин описывал их, как раз опираясь на увиденное в Крыму.

Автор: Админ

Каждый год в день рождения писателя 23 августа на горе Агармыш поднимают алый парус, а 24 августа все участники фестиваля отправляются в путь по тропе, которой Грин ходил из Старого Крыма в Коктебель в гости к Волошину Сейчас эти 18 км называют тропой Грина, хотя по ней ходили и Волошин с сестрами Цветаевыми, а позже жившие в Старом Крыму Алексей Каплер и Юлия Друниной.

Так кто же такой Александр Грин? Как случилось так, что брутального с виду мужчину стали называть последним русским романтиком? Александр Степанович родился в селе Слободском недалеко от Вятки (нынешнего Кирова). Туда был сослан после польского восстания его отец, бывший польский дворянин Гриневич (такова настоящая фамилия писателя). В семье было 7 детей, и Александр был старшим. Из-за неуемного характера он с трудом окончил 4 класса, но это не мешало ему с шестилетнего возраста зачитываться приключенческими романами из библиотеки отца.

Окончить Александровское земское реальное училище в Вятке ему так и не удалось. В "Автобиографической повести" Грин так вспоминал о своей учебе: "По истории, закону Божию и географии у меня были отметки 5, 5-, 5+, но по предметам, требующим не памяти и воображения, а логики и сообразительности, - двойки и единицы: математика, немецкий и французский языки пали жертвами моего увлечения чтением похождений капитана Гаттераса и Благородного Сердца. В то время как мои сверстники бойко переводили с русского на немецкий такие, например, мудреные вещи: "Получили ли вы яблоко вашего брата, которое подарил ему дедушка моей матери?" - "Нет, я не получил яблока, но я имею собаку и кошку", - я знал только два слова: копф, гунд, эзель и элефант. С французским языком дело было еще хуже. Задачи, заданные решать дома, почти всегда решал за меня отец, бухгалтер земской городской больницы; иногда за непонятливость мне влетала затрещина. Отец решал задачи с увлечением, засиживаясь над трудной задачей до вечера, но не было случая, чтобы он не дал правильного решения. Остальные уроки я наспех прочитывал в классе перед началом урока, полагаясь на свою память. Учителя говорили: - Гриневский способный мальчик, память у него прекрасная, но он... озорник, сорванец, шалун..."

В приключениях Гулливера в стране лилипутов Саша Гриневский встретил описание моря, и с того момента решил, что вся его последующая жизнь должна быть связана только с морем. Причем мечты о море не были пассивными. Еще ребенком он предпринимал несколько попыток сбежать из дома и осуществить свою мечту о морских путешествиях, но каждый раз его возвращали обратно.

Но повзрослев, он сбежал в Одессу, чтобы поступать в мореходное училище. Однако до мореходки он не доехал: один из попутчиков в поезде сказал, что его не примут, потому что у него нет опыта хождения в моря. Грин решил исправить это - устроился матросом на первый попавшийся корабль и отправился в свое первое морское путешествие. Волей случая маршрут судна проходил вдоль берегов Кавказа и Крыма. Тогда-то он впервые увидел крымские берега. Однако служить матросом оказалось не так романтично, как казалось, и Грин, покинув судно, за несколько лет сменил множество профессий. Но, самое главное, он начал писать.

Группа литераторов Петербурга, фото из «Альманаха 17», 1909 год

Автор: Админ

Если матросом он познакомился с Крымом с моря, то более близкое знакомство с полуостровом случилось чуть позже. Будучи эсером, он попал в Севастопольскую тюрьму за пропагандистскую деятельность. Кстати, место заключения Грина можно посетить и сегодня. Бывшая севастопольская тюрьма стала торговым центром, но уцелела комната, в которой с 1903 по 1905 год в одиночке сидел Грин. Сейчас там расположилась небольшая экспозиция, посвященная писателю (Адрес: пл. Восставших, 4, корпус 1, комната 7). Создал ее всё тот же местный художник Владимир Авдеев, чьи картины вывешены на стенах в доме-музее Грина.

И вот Грин уже достаточно известный писатель в Петербурге. Уже изданы "Алые паруса". Более того, по его книге даже сняли немое кино! В это время он знакомится со своей второй супругой Ниной Николаевной. Первая супруга Грина была "революционной невестой". Сидя в тюрьме, он продолжать писать листовки для эсеров и передавать их через выделенную партией "невесту" Веру Павловну Калицкую. Она приходила в камеру, чинно целовала Грина в щечку, передавала информацию и забирала готовые листовки. Целование в щечку переросли в более серьезные отношения. Однако через несколько лет они поняли, что, оставаясь друзьями, они будут жить отдельно. Более того, Вера Павловна и Нина Николаевна не только дружили, но оставили совместные воспоминания о Грине.

После официальной женитьбы молодожены отправляются в свадебное путешествие. Они побывали в Севастополе, Алуште и Ливадии. Грин делает жене свадебный подарок - золотые часы, которые через много лет сыграют огромную роль в их жизни. Стоили они значительную сумму - целых 2 тысячи рублей. Нина Николаевны скорее расстроилась этому подарку, чем обрадовалась. Эту сумму она планировала потратить иначе - раздать долги и закупить продуктов. Но, украдкой проплакав вечер, чтобы этого не заметил муж, смирилась и решила, что так оно и должно быть.

На стене комнаты висит фотография, сделанная в 1912 году в Феодосии во внутреннем дворике дома на улице Галерейной. Сейчас там находится музей. Если присмотреться, то на руке Нины Грин виден браслет тех самых часиков.

Александр Грин с женой Ниной, Феодосия, 1912 год

Автор: Админ

В Феодосии Александра Степановича выводили из себя снующие под окнами отдыхающие, особенно дамы, с оголенными плечами и коленями. Чтобы сосредоточиться на работе он отправляется на лето в Старый Крым, где снимает комнату в чудесном доме, окруженном садом, принадлежащем ботанику Августу Шамплинскому. Дом занимал целый квартал и буквально утопал в зелени. Нередко сюда как в ботанический сад приезжали жители из окрестных деревень, чтобы своими глазами увидеть, какие дивные растения выращивал бывший польский дворянин.

Грин с женой занимал в доме "фруктовую" комнату. Называлась она так от того, что в зимнее время комната не отапливалась, и в ней хранили фрукты и овощи.

Здесь Александр Степанович написал рассказ-быль о своем питомце - "История одного ястреба". Птенца он купил у мальчишек в Феодосии. Мальчишки требовали за него рубль, чтобы купить перочинный ножик, а Грин, заглянул в сверток, увидел птенца и сказал: "Эта птица такая же свободолюбивая, как и я сам. Я обязан дать её свободу". Птенец был настолько мал и слаб, что мог издавать только булькающие звуки. Поэтому и имя дали ему соответствующие - Гуль. Своему питомцу он соорудил в ящике некое подобие природного пространства: выстелил дно мхом, водрузил по центру горку из камней, на которую взбирался Гуль.

Подросшего птенца Грин попытался выпустить на свободу, но немного полетав, Гуль вернулся на плечо Грина. После переезда в Старый Крым Грин много гуляет по окрестностям, и частенько видел над головой сопровождающего его Гуля, который летал не один, а с кем-то из своих сородичей. Но каждый вечер птица возвращалась домой. Он не мог самостоятельно добывать пищу, потому, проголодавшись, прилетал обратно,

Александр Грин с ястребом Гулем

Автор: Админ

Скульптура Татьяны Гагариной "Грин с ястребом Гулем"

Автор: Админ

В конце 1920-х годов Грина признают несообразным эпохи автором. От него хотят, чтобы он писал о дне сегодняшнем, а он говорил, что будет продолжать писать о приключениях и путешествиях. Тогда ему предлагают признать себя писателем-фантастом, а он отвечает, что он не фантаст и пишет о том, как должно быть в реальной жизни. Финансовое положение семьи ухудшается, и летом 1931 года из Феодосии они окончательно переезжают в Старый Крым.

Здесь ему не хватает моря. Чтобы увидеть его, он поднимается на гору Агармыш и вглядывается в сторону Кара-Дага, где видны воды Феодосийского залива. Море продолжает вдохновлять писателя. Он начинает писать свой последний роман "Недотрога" и главы автобиографической повести, избранные части которой были напечатаны в журнале "Звезда" в 1931 году. Хотя пишет биографию Грин с неудовольствием. Он убежден, что если читатель хочет узнать о нём, то пусть читает его произведения.

Грин не любил писать за столом, говорил, что за столом писатель выглядит мастито. Чаще он устраивался в кресло, укладывал перед собой рукопись и писал в ней химическим карандашом. Кресло, венские стулья и ломберный столик были куплены на распродаже в доме Айвазовских в Феодосии и до сих пор хранятся в этом доме.

Автор: Админ

Прожив меньше года в съемном комфортном доме, семья была вынуждена искать более дешевое жильё. В это время Грин ездит в Москву и Петербург отвоевывать у цензуры свои произведения. Ответа на заявление в Союз писателей о пенсии не последовало. Грина не печатают, денег нет. Все что можно было продать или обменять на продукты и продуктовые карточки, уже продано.

Грины находят дешевое жильё, хозяйка которого выделила им клочок земли, на котором жена и теща выращивали зелень и овощи. Это помогло им выжить в самые голодные для Крыма 1931-32 годы. Втайне от Александра Степановича Нина Николаевна начинает подрабатывать - вяжет на заказ в обмен на продукты. Говорить об этом мужу совестно, по его мнению, жена писателя не должна этим заниматься. В доме сохранились салфетки и вышивки, сделанные руками Нины Николаевны и её матери.

Связанная крючком салфетка "Испей чайку - позабудь тоску"

Автор: Админ

Еще одна забота Нины Николаевны - найти чайную заварку. Совсем не случайно Грин называл свою супругу "Фея волшебного ситечка" и "Чайная Дези". Он выпивал не менее 4-5 стаканов чая, прежде чем сесть за работу над рукописями. Денег на чай в семье не было, и чтобы как-то закрасить кипяток, Нина Николаевна засыпала в чайник сухую морковь или свеклу. Местные жители, прознав о болезни и бедности Грина, подкладывали к дверям дома небольшие подарочки - сверточки с заваркой. Нина Николаевна называла мальчишек, которые приносили такие свертки "чайными человечками".

Грин грустит без своих друзей, в частности без Максимилиана Волошина. Хотя одна из первых встреч с ним произвела на писателя отрицательное впечатление. Еще в Петербурге, когда врач посоветовал сменить климат и переехать в Крым, Александр Степанович, перебирая, какой из приморских городов ему выбрать, по совету Нины Николаевны обратился к приехавшему из Коктебеля в Петербург Волошину. Грин хотел получить от него информацию о распродававшихся в Коктебеле участках, и заодно спросил, что он думает о Феодосии, и какие там люди. На что Волошин ответил: "Вы что? Они там до сих пор едят друг друга! Не стоит вам туда ехать". Ответ раздосадовал и даже обидел Грина. Однако позже он понял, почему Волошин так сказал: молодой поэт просто побоялся конкуренции с Грином, который к тому времени уже был известным, признанным писателем в московских и петербургских кругах. Позже они сдружились, проводили вместе много времени. Александр Степанович высоко ценил стихи Волошина.

Из Старого Крыма в Коктебель к Волошину Грин ходит старой земской дорогой. И если раньше прогулка по живописной тропе давал ему легко, то в последний год жизни он мог с трудом преодолеть заветные 18 км. В письме к своему другу Новикову он написал: "На днях я затеял пройти пешком в Коктебель. Я шел через Амеретскую долину, диким и живописным путем, но есть что-то недоброе, злое в здешних горах, - отравленная пустынная красота. Я вышел на многоверстное сухое болото; под растрескавшейся почвой кричали лягушки; тропа шла вдоль глубокого каньона с отвесными стенами. Духи гор показывались то в виде камня странной формы, то деревом, то рисунком тропы. Назад я вернулся по шоссе, сделав тридцать одну версту. Очень устал и понял, что я больше не путешественник, по крайней мере - один; без моего дома нет мне жизни. Дом и мир. Все вместе или - ничего".

Эти дом и мир Грину подарила его Нинуша. Втайне от мужа она обменяла подаренные ей Александром Степановичем золотые часики на этот дом. За часики дали всего 500 рублей, хотя Грин за них когда-то отдал 2.5 тысячи. Тем не менее, теперь по документам собственником жилья числился Грин. Через несколько дней после переезда Нина Николаевна призналась в содеянном, сказала, что это его собственное жильё. "Наконец-то не нужно переезжать от хозяев к хозяевам" - ответил Грин.

Из-за болезни Александр Степанович уже с трудом мог ходить. Его кровать поставили в самой светлой комнате, у самого большого окна с видом на сад.

Автор: Админ

Сад занимал площадь более 13 соток, был запущен и не ухожен, но, по словам Грина, "в этой запущенности и есть покой". Опираясь на руку Нины Николаевны, он иногда гулял в саду. Встретив на своем пути раскидистый грецкий орех, решает, что "здесь как в беседке допишу наконец свою "Недотрогу".

В комнате воспроизведена та же обстановка, что и была при жизни писателя. Здесь даже стоит старая сахарница с отколотым горлышком, которую в доме использовали как вазу. Когда-то Нина Николаевна ставила в неё розы, срезанные в саду. Грин трепетно относился ко всем цветам, но к розам с особой любовью. Говори, что каждый бутон в букете должен дожить свою жизнь до конца. Он мог, взяв цветок в руки, долго его рассматривать, а потом рассказать, какой женский образ мог бы из него получиться, подробно описать какой внешностью и каким характером обладала бы эта дама, как будто он с ней был действительно знаком.

Рядом с сахарницей - английский звонок, в который звонил Грин, чтобы позвать Нину Николаевну. На окне - часы, про которые Грин говорил: "Не люблю я здесь одну вещь. Они не возвращает прожитых мгновений". И Нина Николаевна отвернула от Грина циферблат, чтобы он не смущал писателя.

На полу у кровати лежит барсучья шкура. На стене висит небольшой портрет Эдгара По, вырезанный из журнала еще в юности. В личной библиотеке Грина хранилось одно из первых изданий По, купленных в Феодосии. На ломберном столике в изголовье кровати стоят фотографии Нины Николаевны и самого Александра Степановича, фарфоровая фигурка китайского божка и собака чугунного каслинского литья, которую он назвал пёс Трезор. Собаку он просил повернуть к нему мордой, чтобы иметь возможность встретиться с ней взглядом, когда вычитывал рукописи на кровати. Грин считал, что собака на него похожа, и свои послания супруге он так же подписывал - "Пёс Трезор".

Автор: Админ

На прикроватной тумбочке книга Сидони-Габриель Колетт "Конец Шери" и небольшая стеклянная чашка - некий символ любви в этой семье. В ней каждый год в свой день ангела 27 января Нина Николаевна находила букетики фиалок. Грин договаривался со знакомыми ботаниками, и они выращивал несколько цветов. Под чашкой она находила стихи или другое послание от мужа. На стенке чаши нарисован олень с золотыми рогами и копытами - символ не сбывшегося из "Бегущей по волнам". Многие предметы, которые окружали Грина, находили отражение в его произведениях.

Автор: Админ

Фотография сделана за 9 дней до кончины 30 июня 1932 года. На подоконнике - букет роз из собственного сада

Автор: Админ

В этот же день собрался долгожданный консилиум врачей, на котором так настаивала жена писателя. У Грина подозревали туберкулез, но Нина Николаевна сомневалась в диагнозе, т.к. после переезда из Петербурга крымский воздух так и не принес облегчения. После осмотра врачи долго совещались в беседке в саду у того самого грецкого ореха, тихо пили чай, а затем, отведя Нину Николаевну в сторону, сказали - рак легких и рак желудка. И ничем помочь они уже не могут.

Писателя не стало 8 июля 1932 года в 6.30 вечера. Это время Нина Николаевна выставила на тех самых часах, которые не любил Грин. Грина похоронили на Старокрымском кладбище, откуда с пригорка был виден Феодосийский залив. Сейчас за кронами деревьев его совсем не видно. На его могиле установлена Бегущая скульптора Татьяной Гагариной. В 2009 году скульптуру попытались украсть, но быстро нашли и вернули на прежнее место. Если присмотреться, на её ножке сейчас виден след от пайки.

Автор: Админ

Но на смерти писателя история его дома не заканчивается. Этот дом посещали многие. В гости к Нине Николаевне приезжал Осип Мандельштам. Константин Паустовский прожил здесь несколько месяцев, работая с рукописями Грина. Благодаря ему Грина снова начали печатать. В 1934 году вышел сборник вновь изданных новелл. Одно только расстроило жену писателя - в заголовке было написано "фантастические новеллы". А ведь она точно знала, что Грин никогда бы не согласился, чтобы его произведения считали фантастическими.

Автор: Админ

Паустовский не только продвигал новеллы Грина в издательстве, но подключил прессу и союз писателей, чтобы помочь Нине Николаевне вернуть этот дом под музей. Уже было принято решение о сносе домика, но в "Правде" вышел фельетон на местного секретаря райкома, занявшего дом Грина, когда Нина Николаевна после войны была в лагере. В нем говорилось, "что в домике Грина куры несут яйца лучше, чем в простом сарае". После нескольких лет борьбы за дом и этого фельетона произошел наконец-то колоссальный сдвиг - в доме наконец-то было решено устроить сначала мемориальную комнату, а после и музей Грина.

Нина Николаевна планировала открыть в доме музей еще в 1942 году. Для себя она выстроила отдельный домик на территории сада. Немецкая оккупация эти планы отодвинула. В годы войны, оставшись одна с больной матерью, чтобы не умереть с голода, она согласилась работать корректором, а затем редактором в информационном городском листке. Фамилией Нины Николаевны подписывали все статьи, в том числе и те, которые выходили во время её отсутствия. Когда она лечилась в Феодосии, в информационном бюллетене была опубликована обвинительная статья в адрес советской власти, под которой стояла её фамилия.

В феврале 1946 года выездной сессией военного трибунала Симферопольского округа Нина Николаевна Грин была приговорена по статье 58-1 "а" к 10 годам лишения свободы с поражением в правах и конфискацией имущества. Она отбыла почти весь срок - ее освободили по амнистии со снятием судимости в сентябре 1955 года. Выжить в лагере её помогла первая жена Грина Вера Павловна Калицкая.

Отправляясь в лагерь, Нина Николаевна успела собрать все вещи для музея и оставить соседке, которая сумела все сохранить. Но вернувшись, она увидела, что в доме хранят дрова и живут куры. Ни о каком возвращении дома речи быть не могло. И только после нескольких лет борьбы, её разрешили жить в доме, как смотрителю мемориальной комнаты.

Нина Николаевна Грин с экскурсантами у дома-музея писателя в Старом Крыму, 1960-е годы

Автор: Админ

Официальное открытие музея Грина состоялось в 1971 году, когда Нины Николаевны уже не было в живых. Похоронить рядом с мужем её не разрешили. Только в октябре 1971 года Юлия Первова, Александр Верхман и еще четверо отважных собрались на Старокрымском кладбище, чтобы втайне перезахоронить тело Нины Николаевны. "Гроб несли сменяясь. Освещенный огнями с шоссе, он, казалось, плыл по воздуху. Не исключено, что если бы в эту пору забрел на кладбище местный житель, то пошла бы гулять по окрестностям легенда о том, как Нина Николаевна сама себя перезахоронила", - пишет Юлия Первова. И теперь они вместе.

Все фотографии альбома Дом-музей Грина в Старом Крыму

2017-07-03